Два месяца - и почти вся наша петербургская жизнь приехала в Любек.

Наши друзья (архитектурное бюро «Практика») много рассказывали нам об этой усадьбе. Мы немного следили за развитием процесса, пока длился процесс проектирования и реконструкции. В прошлые выходные мне удалось увидеть результат.
Ощущения разнообразные. Я родилась в Вологодской области, и когда проезжаю или приезжаю в такие места, даже незнакомые мне, всегда есть странное ощущение чего-то родного. Село, в котором расположена усадьба, оставляет гораздо более приятное впечатление, чем близлежащие населенные пункты. Играющие дети на футбольном поле — это уже редкость для любого российского населенного пункта, неважно, город или деревня. Последние два года я смотрю по-другому на вологодские просторы. Раньше я во всем этом видела просто живописные картины. Красивое сочетание цветов обветренного дерева домов, серого неба и темной зелени. Покосившиеся избы, вросшие в землю и траву сараи, немного домашней живности на переднем плане — очень колоритные акварели мне представлялись...
Но сейчас все это очень расстраивает меня своей неразвитостью, убогостью и отсутствием вкуса. И в этом во всем живут не беспомощные старики, которые не в состоянии отремонтировать свой дом и забор из-за физической немощи, а живут молодые люди, которые не замечают всего этого полуразвалившегося и гнилого.
Борисово-Судское немного не такое. В нем есть пульс. Жизнь присутствует в этом селе. Много заброшенного, много развалившегося, но все же есть и развитие. О вкусе, к сожалению, не могу сказать ничего нового.
Усадьба. Не смысла говорить об истории, потому что, кому интересно, должен сам поехать и все посмотреть, благо владельцы позаботились о сборе исторических фактов, связанных со зданием и людьми. Хочу немного описать свои впечатления.
Живя в 21 веке, появляется немного странное ощущение робости, когда подходишь к воротам усадьбы. Когда ты знаешь, что это, например, музей — все нормально, но когда понимаешь, что здесь живет обычная современная семья, немного сбивается ощущение времени. Кажется, что к тебе сейчас выйдет прислуга, спросит — как зовут, чтобы барину доложить. Усадьба содержит в себе несколько общественных функций — это немого располагает к себе народ. На территорию можно пройти и посмотреть здание и прилегающие земли. Но все же люди, думаю, с опаской, ходят смотреть на усадьбу. Социальное неравенство — вещь опасная. Сколько бы ни делали люди, владеющие такими усадьбами для народа, живущего по близости, все равно остается недосказанность между ними, и что-то затаенное есть в душах у этого народа. И несмотря на все эти сомнения, на мой взгляд, правильно ведет себя семья, владеющая этой усадьбой. Общественные открытые мероприятия, возможность проводить экскурсии по усадьбе и территории даже в отсутствие хозяев — все это очень правильно. Я, конечно, очень благодарна за возможность оказаться с ребенком на выходные в таком месте и с комфортом провести время и получить новые впечатления.
Внутренняя планировка пространства усадьбы очень комфортная. Есть приватная часть — жилые комнаты семьи; общественная - художественная школа проводит занятия в усадьбе, официальная — анфилада из нескольких помещений. На втором этаже размещены комнаты для гостей. Естественно, много моего внимания привлекло внутреннее убранство усадьбы. Первое ,что бросается в глаза, это то, что владельцы, видимо, стараются насытить интерьер всякими старинными предметами. Приятно видеть старые сундуки, предметы деревенской утвари, деревянную посуду. Вологодская область ,почему-то, у меня ассоциируется с деревянной крестьянской посудой, прялками и т. п. Но это немного странно сочетается с тяжеловесной кабинетной мебелью 19-го века, а так же с современной, как бы деревенской, мебелью с грубо сделанной резьбой по дереву. Я понимаю, что большие пространства требуют нестандартных решений. Но самое главное, на мой взгляд. в такой усадьбе иметь единую линию оформления интерьера. Я понимаю желание владельцев создать такой интерьер, который бы говорил о том, что в этой усадьбе просто живут поколения и дом обрастает вещами разных времен. Но есть одна ошибка — в барских домах вряд ли могли сосуществовать богато декорированные кабинетные гарнитуры и мялки льна, прялки. Возможно, крестьянская посуда, но не мебель и предметы работы. Поэтому складывается впечатление мини-краеведческого музея, а не просто быта одной семьи. При всем при этом совершенно забыты современные предметы, которые должны характеризовать в будущем именно эту семью. Повторюсь, что мне нравится идея создания интерьера быта семьи. Пусть даже это было прервано на много лет. Но даже для воплощения такой идеи необходимо более четко сформулировать план действий. Ни в коем случае не хочу сказать ,что это должен делать дизайнер. Нет! Это должны делать люди, которые живут в этом доме. И то, как они будут делать это, будет говорить о их вкусе.

Наконец-то нашли в нашем доме одну старую вещь. Не совсем старая, как дом, но все же имеет уже возраст, вешалка. Конечно же, она была покрашена несколькими слоями разнообразного лака, но это уже традиция.

20 евро. Нашли обыкновенное объявление о продаже «бабушкиной» посуды. В воскресенье поехали смотреть и приобрели все это. Porzellanfabrik Arzberg (Bayern) http://www.arzberg-porzellan.com/de/
Автор: Hermann Gretsch 1931г.

Опять нашли на помойке. Правда, это уже культурная помойка в Любеке. Все-таки, и здесь не все люди такое ценят.

Первая мебель в нашем новом жилье. Стоимость таких предметов меньше, чем в IKEA.

Если снять старую обивку, выкинуть все, что было внутри для мягкости, остается вполне элегантный скелет кресла. Правда, фанера, видимо и в советское время страдала качеством. Либо люди, которые делали такого рода мебель, посчитали, что внутри не видно и использовали довольно низкий сорт фанеры.Но финский лак и несколько раз ошкуривания даже такого сорта фанеру превращают в мебель.

Коммунальное наследство. Классика финского дизайна в интерпретации советского мебельного производства. К сожалению, только в таком виде эти кресла дожили до сегодняшнего момента. Эти кресла долгое время жили в коммунальной квартире. Служили местом у телефона, а так же местом для курения на лестнице. Теперь мы их забрали в свою коллекцию.

Das ist eine Art Nachlass. Diese Stühle standen schon immer in unserer Kommunalka. Das ist die sowjetische Interpretation des klassischen finnischen Möbeldesigns. Leider haben wir sie in einem sehr abgenutzten Zustand bekommen. In unseren Kommunalka dienten sie als Sitzplätze neben dem gemeinschaftlichen Telefonapparat, oder als Sitzplatz zum Rauchen. Jetzt sind sie ein Teil unserer Sammlung.

Проект "Стул" продолжается. На помойке нашли еще один экземпляр. Удивительно, что такие вещи еще появляются на мусорных площадках.

Das Projekt „Stuhl“ geht weiter. Noch ein Exemplar wurde im Müll gefunden. Erstaunlich, dass so was noch zu finden ist.

Есть один раздел из большой темы о старых вещах, о котором мы еще не писали. Это наша любовь к старым тканям. Мы находим их в комодах наших родителей: простыни, платья, семейные трусы наших отцов.

In unserem großen Lieblingsthema «Alte Sachen» gibt es ein Unterthema, zu welchem wir noch nie etwas geschrieben haben – dass ist die Liebe zu alten Textilmustern. Wir finden alte Stoffe in den Kommoden unserer Eltern. Dass sind: Bettwäsche, Frauenkleider, Unterhosen unserer Väter.